А. М. Пешковский
Сильное и слабое управление
Далее, и в тех и в других сочетаниях мы одинаково различаем сильное и слабое управление. Под “сильным” управлением мы понимаем такую зависимость существительного или предлога с существительным от глагола, при которой между данным падежом и данным предлогом с данным падежом, с одной стороны, и словарной или грамматической стороной глагола, с другой стороны, есть необходимая связь. Все предыдущие примеры были как раз примерами на сильное управление. Если вижу управляет вин. пад. и не может сочетаться с предлогом на (вижу что, но не на что), а смотрю, наоборот, управляет преимущественно предлогом на (смотрю на что) и гораздо реже беспредложным винительным (смотрю картины в смысле “осматриваю”), то это не случайно: смотрю обозначает процесс зрительного восприятия, а вижу - результат этого процесса (ср. слушаю и слышу, известно, что можно смотреть и не видеть, слушать и не слышать). Вполне естественно, что название предмета, уже воспринятого зрительным процессом, уже вошедшего в сознание, ставится в непосредственную связь с глаголом (вижу что), а название предмета, на который еще только направлен процесс, ставится в связь со словом, выражающим эту направленность (смотрю на что) ; если же мы говорим смотрю выставку, смотрю картины, то вместе с беспредложными винительными сюда прокрадывается и результативное значение глагола: глагол уже обозначает здесь не чистый процесс (ср. глазею), а процесс с результатом. Сравним далее: ем что , врежу чему , повреждаю что , присматриваюсь к чему , высматриваю что и т. д. Во всех этих случаях между глаголом и падежом или предлогом с падежом оказывается необходимая связь (анализ которой здесь, конечно, по условиям места, не может быть проведен), и это сказывается в том, что нельзя сказать “ем чему”, “присматриваюсь во что” и т. д. Теперь сравним со всеми этими сочетаниями сочетание умер 22 февраля . Есть ли здесь необходимая, внутренняя связь между род. пад. выделенного существительного и значением глагола (вещественным или формальным)? Конечно, нет. Это сказывается в том, что на место умер можно подставить любой русский глагол, потому что все решительно можно проделать 22 февраля. Точно так же сочетание предлога с с твор. пад. хотя и может в известных случаях вступать во внутреннюю связь с глаголом (спорю с кем , ссорюсь с кем , мирюсь с кем ), но может и не вступать (стою с кем , чихаю с кем , умираю с кем и т. д.), потому что нельзя себе представить такого действия, которое нельзя бы было проделывать, или состояния, которое нельзя было бы переживать совместно с кем-нибудь другим. Поскольку сочетание это выражает не внутреннюю связь, а простое сопровождение действия или состояния одного субъекта таким же действием или состоянием другого, ясно, что оно всеобще, что оно приложимо к любому глаголу. Вот такую-то зависимость существительного или предлога от глагола мы и будем называть слабым управлением.
Слабоуправляемые члены распространенного предложения имеют некоторые особенности по сравнению с сильноуправляемыми, а именно:
1. Отнесение их к тому или иному слову часто зависит от порядка слов. В сочетании человек в белой шляпе пошел с нами мы можем отнести сочетание в белой шляпе не только к глаголу, но в некоторых случаях и к слову человек, так что сочетание это будет характеризовать данного человека; в сочетании же человек пошел с нами в белой шляпе мы относим его уже только к глаголу. В сочетании жаркое из кролика уже приготовлено мы объединим мысленно слова жаркое из кролика, а в сочетании жаркой уже приготовлено из
кролика - слова приготовлено из кролика. Так как слабоуправляемый член не связан прочно ни с каким определенным словом, то он и тяготеет всегда к ближайшему слову. Напротив, сильноуправляемый член никогда не теряет связи с тем словом, которым он управляется, как бы далеко оно ни было отодвинуто от него. В сочетаниях пишу записку и пишу тебе на ужасной бумаге, ужасным пером, которое мне едва удалось достать у твоего вечно заспанного, долго ничего не понимавшего сожителя, при полной почти темноте, потому что некогда дожидаться, пока он соблаговолит зажечь лампу, записку - зависимость слова записку от слова пишу одинаково ясна в обоих случаях.
2. Там, где порядок слов не дает прямых указаний, огромное значение приобретают вещественные значения слов и обстановка речи, вообще не грамматические причины, которые не имеют никакого значения при сильном управлении. Так, в предложении ешь пирог с грибами мы отнесем сочетание с грибами к слову пирог, а в предложении ешь блины с икрой отнесем такое же сочетание с икрой к сказуемому ешь. И это,
конечно, не по грамматическим причинам, а только потому, что грибы - в пироге, а икра - на поверхности блина.
3. Слабоуправляемые члены, вследствие все той же слабости сцепления своего с.другими словами, легко отрываются от других слов и переходят в разряд обособленных членов предложения (см. далее гл. XXII ), чего с сильноуправляемыми никогда не бывает.
4. Слабоуправляемые члены часто бывают сцеплены не с отдельными словами, ас целыми словосочетаниями, например: Чтоб ты мне не смела высовываться из двери, пока я не приду! Чтоб ты мне вела себя прилично! (приказания матери ребенку, записанные нами дословно), где дат. пад. невозможно понимать как зависящий исключительно от глаголов смела и вела.
5. Слабое управление создает иногда прямую двусмысленность словосочетания, разрешаемую только вещественными условиями и контекстом. Так, сочетания я знал его ребенком, я видел его ребенком одинаково могут обозначать и то, что я в то время был ребенком, и то, что он в то время был ребенком.
С другой стороны, в области сильного управления можно различать разные степени силы, т. е. разные степени той необходимости связи между падежом (или предлогом с, падежом) и глаголом, которую мы нашли в сильном управлении. Так, например, между глаголом лежать и предлогом на с предл. или местн. пад. (лежать на кровати, на полу) известная связь, несомненно, есть (ср. пить чай на кровати, разговаривать на кровати и т. д., где связи уже никакой нет), но она ничтожна по сравнению с такими случаями, как настаивать водку на апельсине, настаивать на своих правах. В первом случае глагол по своему значению (определенное положение в пространстве) связан с целым рядом предлогов и падежей с пространственным значением ( лежать на чем, в чем, при чем, у чего, под чем, за чем и т. д.), и с тем же рядом связан всякий глагол, обозначающий то или иное положение в пространстве ( стоять, висеть, торчать, выситься, сидеть и др.). Во втором случае мы имеем индивидуальное сцепление именно данного глагола с данным предлогом и падежом, причем никакой другой предмет или падеж в порядке сильного управления здесь невозможен (в порядке слабого управления, понятно, известные падежи и предлоги могут быть при каждом глаголе, так как в этом сущность слабого управления: можно настаивать на своих правах, на кровати, 22 февраля, с товарищем, в детстве и т. д.). В одном случае перед нами минимум необходимой связи, в другом - максимум. И между полным отсутствием ее (“слабое” управление) и максимальным присутствием столько же промежуточных пунктов, сколько точек в линии. Язык тут “не делает скачков”.
